Дело Кинг Тута. детектив - Сергей Долженко

– Пока… что?

– Sleep28, – ответил Дима, даже не удивившись, что произнес английское слово да еще с настоящим английским акцентом, и свалился на диван.

Он не слышал, как Бобби накрыл его пледом; как вышла супруга, ее и вправду звали Мэри, и долго не могла понять, почему несмотря на изобилие гостиниц, дешевых и разных, приезжему русскому надо непременно ночевать у них в холле.

Начинающий детектив оказался прав. Бобби придумал. После раннего завтрака он сказал, что есть в Йоркшире люди, готовые ему помочь.

В десятом часу утра они были уже далеко от Лондона. Новенький «Пежо» стремительно катился по чистенькому асфальтовому полотну. Иногда дорога ныряла в небольшой городок, затем устремлялась в зеленые поля, весело бежала среди холмов, проскакивала разноцветные пустынные перелески.

Дуглас рассказал, что род Ассексов очень древний, среди предков нынешних владельцев поместья есть пэры, один был канцлером, а другой – мэром Лондона.

– Это не тот подонок, который во время переговоров с восставшими крестьянами исподтишка срубил голову их предводителю, Уоту Тайлеру? – вспомнил Дима из школьной истории гнусную выходку английских феодалов. – В средние века… – уточнил он.

Знаменитого вожака крестьянских масс Боб не знал (наверное, учили разные истории), как переводится слово «подонок» тоже, поэтому после секундного замешательства продолжил:

– Сэр Арчибальд Ассекс, умерший в 1957 году, был специалистом по Древнему Египту, собрал неплохую коллекцию предметов искусства, относящихся к периоду XVIII династии.

– Подожди, Боб. Я не понимаю, какое отношение йоркширские аристократы имеют к убийству врачей-ученых?

– There is time for everything, – важно ответил Бобби. – По-вашему: для каждой вещи есть свое время.

И вежливо добавил:

– Я полагаю, они сами вам объяснят.

– Понял, тайм так тайм.

Видеокамера в металлическом футляре над решетчатыми воротами тщательно просканировала ранних гостей, раздался короткий гудок и ворота разъехались. По широкой аллее с цветочными клумбами они проехали к замку.

– Слушай, Боб, судя по тому, что ремонт фасада не делали последние лет сто, твои аристократы не слишком богаты.

– Неправильная мысль, – улыбнулся наивности русского Дуглас, – ремонт делается, но так хорошо, чтобы замок продолжал выглядеть на столько лет, сколько ему есть.

Когда высокий представительный мужчина в безупречно строгом черном костюме и бабочке открыл им, Точилин широко улыбнулся и сказал:

– Хай. Ай эм мистер Точилин. Хау ду ю ду?

Мужчина глянул на него равнодушно, склонил голову и сделал шаг назад.

– Боб, а что твой лорд такой неприветливый? Потому что мы с самого ранья заявились, да? – шепотом спросил детектив.

– Это не лорд, это мажордом. Управляющий.

Сам Гленн Ассекс оказался невысоким мужичком в каком-то затрапезном костюмчике с цветной косынкой на шее. Слипшиеся светлые волосы, выцветшие голубые глаза, легкая небритость на щеке… Тельник бы на него и метлу в руку, и ничем бы он не отличался от дворника окраинного квартала Калуги. Да и супруга его, худая некрасивая тетка средних лет с копной светлых волос, перехваченных на затылке резинкой, тоже не пойми в чем одета и совсем без косметики… Словом, английская аристократия Точилина разочаровала. Впрочем, они были гораздо приветливее своего мажордома. Хозяин крепко пожал руку русскому гостю, хозяйка улыбнулась так радушно, как будто они виделись много раз, что-то затрещала на своем и пошла вперед.

Беседа на столь высоком уровне состоялась в библиотеке на первом этаже. Там, среди высоких стеллажей, набитых множеством фолиантов в потрескавшихся кожаных и матерчатых переплетах, они разместились на жестких неудобных стульях с высокими резными спинками за большим овальным столом, за которым, наверное, сиживало не одно поколение английских рыцарей.

– Кофе, чай, сок? – перевел Дуглас вопрос миссис Ассекс.

– Я бы поел что-нибудь, – откровенно сказал Дима. – Но если до обеда недалеко, то можно чашечку чая с чем-нибудь существенным. Бутерброд с колбаской или ветчиной.

– A cap of tee, please29.

За чашкой чая с сухими, словно окаменевшими тонкими овсяными печеньями, охранник с Тверской рассказал о тех приключениях, которые с ним случились с того момента, когда он по просьбе родственников знаменитого ученого взялся за расследование его гибели.

– Its seemed, happened we afraid30, – бросил Гленн своей супруге. И обратился к русскому гостю. Бобби начал переводить:

– Сожалею, мистер Точилин, что вам пришлось пережить такие неприятности. Я думаю, вам следует знать несколько больше. Мой дед большую часть жизни прожил в Южной республике и вернулся оттуда накануне второй мировой войны. Но больше всего его интересовал не юг Африки, а север – Египет. Вернее история этой страны. Поколение моего деда целиком вышло из XIX века с его удивительным сочетанием твердолобого материализма и тягой к мистическому. Они, например, не верили в Бога и Дьявола, зато верили в существование загробного мира и духов – плохих и хороших. Делали жизнь по Генри Форду и вертели столы на спиритических сеансах. Они верили, что большие могильные курганы в Египте, называемыми пирамидами, скрывают некую тайну, которая поможет человечеству понять, откуда оно появилось и куда идет… Нам он оставил небольшую коллекцию артефактов, собранных им в период между двумя мировыми войнами. Это статуэтки, стелы, рельефы, большое количество папирусных свитков… и так далее. Я не очень в этом разбираюсь.

Леди Аксесс внимательно слушавшая мужа, мягко уточнила.

– Гленн руководит небольшой фармацевтической компанией, хотя имеет степень бакалавра исторических наук.

– Дорогая, мои научные интересы позже XIX века никогда не простирались, – мягко отозвался он и поцеловал ей руку. – Мы привлекли экспертов, которые помогли оценить коллекцию. Сумма получилась небольшая, порядка 3—4 миллионов евро, но для нас это неплохие деньги.

– Для меня тоже, – пробормотал Точилин.

Бутерброды так и не принесли. Наверняка, эта сволочь Боб не до конца перевел его пожелание.

– Мы могли бы давно их получить и вложить в бизнес, но нас всегда останавливало одно обстоятельство. Однажды, дед мне рассказал, что в его коллекции имеется показания одного свидетеля, могущие пролить свет истины на тайну смерти Кинг Тута.

– Кого-кого? – не понял Дима.

– Египетского монарха Небхепрура, нам известного под именем фараона Тутанхамона. Он умер в девятнадцать лет после очень сложного царствования своего отца фараона Эхнатона. Одни ученые утверждают, что умер от болезни, другие, что был убит. Не суть важно. Тайна смерти молодого короля взволновала тогдашнюю общественность и, как понимаю, привлекла большие инвестиции в археологическую науку. Более того, дед сказал, что в свое время он даже нанял очень способного полицейского для расследования обстоятельств его гибели. И тот вроде бы продвинулся в своем изыскании, но в 1940 году погиб нелепой глупой смертью под колесами автомобиля. Папку с результатами его работы не нашли. Она могла быть спрятана в доме инспектора на Гленорван-стрит. Но когда дед получил разрешение от родственников на поиск возможного тайника, в дом попала полутонная бомба. Там образовалась воронка глубиной в десять метров.

– Простите, в каком году?

– В 1940.

– Нет, я имею в виду, когда помер ваш фараон?

– В 1342 году до нашей эры.

«С ума сойти! – воскликнул про себя частный детектив. – Я думал, что приближусь к разгадке, но оказался отброшенным на три с половиной тысячи лет назад».

– Извините, нельзя ли ближе к нашей эпохе?

Боб укоризненно глянул на него и промолчал. Лорд Гленн продолжил.

– Я уважаю причуды своего деда. Раз он хотел, чтобы в его жизни была тайна, то она была. Я дитя прагматичного XX века, самая большая тайна для меня – котировки моей компании по понедельникам на Лондонской бирже…

Леди Элиза улыбнулась, Дима понял, что этот была шутка в стиле знаменитого английского юмора, и позволил себе издать короткий смешок.

– Дед также сказал мне, что если подтвердится предположение, что Кинг Тут был убит, то стоимость коллекции возрастет в десятки, а то и сотни раз. К сожалению, он умер внезапно от сердечного приступа, когда я путешествовал по Америке и не успел никому сообщить, где хранил свою тайну. Мы затратили большие деньги на экспертов, на переводчиков, но, к сожалению, в папирусах не было найдено того, о чем говорил дед. Заговоры, ритуальные службы, деловая переписка храмового персонала в Карнаки, часть медицинского трактата, очень любопытного, но весьма распространенного и существующего в других списках…

«Лучше бы я полетел в Москву», – едва сдерживая зевоту, подумал про себя Точилин.